Читаем без скачивания Введение в культурологию - Ю. Тундыков

Но специфика морали определяется не только характерным для нее способом воздействия на личность, но и самим содержанием своих предписаний. В самом общем смысле это содержание передано в так называемом «золотом правиле нравственности», впервые сформулированным предположительно древнекитайским мудрецом Конфуцием: «Поступай (не поступай) по отношению к другим так, как ты хотел бы, чтобы они поступали (не поступали) по отношению к тебе» (христианский вариант: «Люби ближнего своего, как самого себя»). В XVIII в. немецкий философ И. Кант дал другую, ныне столь же известную формулировку того же правила: «Относись к другим всегда как к цели и никогда только как к средству».

Будучи особой сферой жизни и формой проявления культуры, мораль, вместе с тем, не может быть локализована по аналогии, скажем, со сферами экономики, политики, науки, религии, поскольку она пронизывает каждую из этих сфер. Не бывает в жизни какой-то особой моральной деятельности (в отличие от политической, правоведческой, религиозной, научной и т.п.). Не имеет смысла употреблять понятие морального деятеля (в отличие от деятеля права, политики, науки, искусства и т.п.). Наконец, не существует каких-то особых моральных организаций и учреждений (в отличие от вполне реальных политических, правовых, религиозных, педагогических и т.п.). В свете этих мыслей моральность предстает как поведенческий аспект любых проявлений человеческой активности, не являющихся моральными (в смысле, относящимся к морали) сами по себе, а нравственное воспитание (существенный момент моральной культуры) как процесс включения человека в различные формы жизнедеятельности и контроль за их исполнением под углом зрения решения задач воспитания.

Не только «золотое», но и все другие нравственные требования носят достаточно обобщенный характер. К примеру, норма «Помогай ближнему» отвлекается от всего многообразия реальных и возможных актов конкретной помощи и от условий, в которых эта помощь оказывается, и выражает обобщенное требование оказания помощи. Рассматриваемая характеристика моральных норм дает возможность каждому применять их по собственному усмотрению, исходя из личного понимания, индивидуального опыта и с учетом конкретных обстоятельств. В силу этой же особенности моральные нормы ничего детально не предписывают людям и поддаются разному словесному выражению без ущерба для смысла (чего не удается проделать с правовой нормой). Важно также отметить, что обобщенность моральных нормативов как бы приподнимает их над действительностью (т.е. вносит момент идеального) и оставляет место для бесконечного совершенствования в деле их соблюдения.

Идеальность моральных норм, особенно самых общих, способна породить сомнение в их действенности. Возьмем, к примеру, норму-заповедь «Не убий!». Она была сформулирована задолго до нашей эры (предположительно впервые в рамках религиозно-нравственного мировоззрения народов Востока), когда не было по существу никаких условий для ее реализации. И сейчас, спустя многие сотни лет, эти условия в глобальном мировом масштабе еще не сложились. Да и могут ли они когда-либо сложиться в абсолютном смысле: жизнь, как известно, «штука» сложная, и в ней, очевидно, всегда можно будет отыскать хотя бы единичные прецеденты того, когда лишение человека жизни поддается оправданию (скажем, при защите собственной жизни от покушения на нее убийцы). И все-таки надо со всей определенностью подчеркнуть, что норма, о которой идет речь, при своем возникновении отразила существенный сдвиг, происшедший в сознании людей, – признание чуждым человеческой природе посягательство на жизнь себе подобных. Без этого признания трудно представить себе весь дальнейший социальный и нравственный прогресс человечества.

Эти рассуждения актуальны в свете решения вопроса о соотношении общечеловеческого и конкретно-социального (в первую очередь классового) содержания морали. Очевидно, правильным будет считать, что все ключевые моральные предписания (а они почти не претерпели изменения с тех пор, как были сформулированы, например, в христианстве) по существу носят общечеловеческий характер, а исторически конкретным и неоднозначным для разных людей и групп может быть способ их интерпретации. Но не «до конца», а до известного рубежа, при достижении которого норма способна перейти в свою противоположность. К сожалению, в официально закрепленной идеологической практике бывшего СССР этот момент искажался. Тогдашняя советская пропаганда зациклилась на противопоставлении «социалистической» и «буржуазной» морали и во имя торжества первой игнорировались элементарные нравственные ценности. Дело доходило до того, что в 30-е годы политические доносы на родителей и отречение детей от отцов и матерей – «врагов народа» – ставились в заслугу детям и в политическом, и в нравственном смысле.

Мораль – чуткий индикатор общественной жизни. Если что-то обстоит неблагополучно в морали, то можно с уверенностью утверждать, что существуют какие-то аномалии и в других сферах. Яркой иллюстрацией этого вывода может служить ситуация, сложившаяся в нашей стране к началу 80-х годов: именно моральное сознание наиболее здоровой части советского общества, сигнализировало об опасности надвигающегося (но далеко внешне не очевидного) социально-экономического, политического и духовного кризиса. В последующем, уже в годы реформ, кризис в резкой форме охватил саму мораль, что свидетельствует, как бы мы того не хотели, об ущербности одной из важнейших сторон нашей культуры. Излишне поэтому доказывать, сколь важное значение для будущности России будет иметь преодоление этого кризиса.

В заключение уделим внимание моральным понятиям (категориям) – добру и злу, справедливости, долгу и совести, чести и достоинству. От понятий, уже употребленных выше (норма, оценка, правило, заповедь, поступок, поведение и т.п.), они отличаются тем, что выражают не структурные (т.е. в известном смысле формальные), а сущностные характеристики рассматриваемого явления. Последнее обнаруживает себя в следующей особенности функционирования их языковых моделей: когда кто-либо произносит, к примеру, слово «добро» или слово «долг», у слушателя не возникает вопроса о том, «хорошее» или «плохое» добро, «хороший» или «плохой» долг имеется в виду, ибо оба понятия употребляются как синонимы нравственно-положительного вообще (как зло – нравственно-отрицательного), что, однако, не исключает различного их толкования.

Добро и зло – наиболее общие парные и противоположные оценочные нравственные понятия (примечание: нравственная оценка обладает всеми характеристиками моральной нормы, но с менее выраженным, чем у нормы, императивным признаком). При этом оценка далеко выходит за собственную сферу морали, а в случае со злом распространяется даже на явления природы. Но нравственное содержание добра и зла все-таки сохраняет приоритет, в чем сказывается значение морали как символа человеческого вообще.

Справедливость выражает меру соответствия явлений нравственной жизни – добру и выступает критерием самого добра (не позволяя ему перейти в свою противоположность – зло). В принципе, опирается на идею равенства, но исторически и в каждом конкретном случае предполагает определенное соотношение равенства и неравенства (еще древние греки различали справедливость уравнивающую – когда всем поровну, и справедливость разделяющую – когда всем не поровну, а по заслугам, а также в зависимости от пола, возраста, здоровья и т.п.). Подобно добру и злу справедливость распространяется и на внеморальные явления.

Долг, совесть, честь и достоинство – наиболее специфические нравственные понятия, обращенные к субъекту нравственного поведения – личности, и характеризующие состояние ее моральности. Долг – абстрактное выражение нравственных обязанностей человека, приобретающее в конкретных обстоятельствах жизни вполне конкретный смысл. Совесть – самооценка личностью нравственно-содеянного, переживаемая как в форме его разумного осознания, так и в форме эмоциональных реакций («чистая» или «нечистая» совесть). Честь – осознание и переживание человеком собственной значимости с более или менее выраженным конкретно-социальным, национальным, профессиональным, половым и т. п. наполнением этой значимости. Достоинство – осознание и переживание той же значимости, но без выраженного акцента на указанном содержании. Иными словами, если в чести речь идет о моральном значении человека как представителя класса, группы, этноса и т.п., то в достоинстве – о значении его просто как человека. В определенных контекстах оба понятия могут по смыслу совпадать.